вроде бы ясно видела его образ, а теперь потеряла совсем. Сколько бы ни закрывала глаза, никак не удавалось увидеть его четко. «Он ведь тоже в этом городе!» Эта новая мысль, вспыхнув молнией, вдруг оставила в ее душе и радость, и возбуждение, и успокоение. Багила даже удивилась тому, что до сего времени ни разу не вспомнила о своем странном попутчике, ни разу не задумалась о нем. Послышалось, как в гостиной дружно засмеялись, смех перекрывал громкий голос отца, потом Малике уронила на кухне посуду, которая разбилась вдребезги. «Опьянела, что ли? Странно, зачем она пьет наравне с мужчинами?!» Багила опять начала с удовольствием думать о нежелательном спутнике и поняла, что сидящие в гостиной совершенно позабыли о несправедливости, совершенной ими по отношению к незнакомцу, что никогда и нигде они не вспомнят о нем. Тургат, эта льстивая лиса, готовая угождать, несмотря на просьбу Багилы, так и не нашел незнакомца, и бумаги остались у нее. Она вздохнула. «Интересно! — удивилась она. — Почему я думаю о нем? Почему я должна о нем думать? И отчего я обвнняц сидящих в гостиной? За что? За то, что они позабыли про него? А почему кто-то должен о нем помнить? Ведь его не ссадили с поезда, а всего-навсего перевели в другое купе. Все это давно позади, никто ничего не помнит, только я… Он и сам, наверное, все позабыл, а я до сих пор виню себя…» Это соображение, показавшееся вначале целым откровением, как-то сгладило неловкость за отца а потом и вовсе привело к заключению, что нет никаких основании переживать за незнакомого человека и вообще думать о нем. Но, уже решив было, что так оно и есть и парень этот не заслуживает долгих раздумий, а тем более переживании, она ощутила, как из самой глубины души поднялось чувство жалости к нему. С ней происходили что-то явно неладное. Уже в который раз неспокойно стало на душе. О господи, да что же это такое?! Она даже не знает, как его зовут, а вот, надо же, не идет из головы… Открылась дверь, и донесся голос Малике, она звала посидеть за дастарханом. Багнла ничего не хотела, но соблюдая приличия, невольно встала с места. Они словно никогда не видели ее. Едва Багила появилась в дверях, все, кроме Каратая и Саргела, замолчали и впились в нее взглядами. Они не могли, да и нестарались скрыть своего восхищения. style=»font-weight: 400;»> Тургат зачем-то вскочил с места, нечаянно поддел локтем тарелку, которая стояла на самом краю дастархана, и перевернул салат на пол. Стараясь поднять вилку, упавшую следом, он нерасчетливо наклонился и уткнулся лбом в густой крем расплавленного жарой торта. Понимая, что не стоит показываться в таком виде, он исчез под столом, якобы в поисках вилки. Но сидеть под столом до утра он не мог, надо было выбираться на свет божий, и он вылез с проклятой вилкой. В ту же секунду грянул дружный безжалостный хохот. Тургат поспешил в ванную. Состояние Каратая, испытавшего острую ревность оттого, что все внимание переключилось на дочь, было спасено всеобщим хохотом. И все же он почувствовал сердцем, что неловкость Тургата была вызвана не просто неосторожным движением… Почувствовав, понял: в таком большом городе, как Алма-Ата, перед красивой девушкой возникнет трудностей и невозможно будет победить их одним только умом. И на душе у него стало грустно и тоскливо. Через два дня Каратай уехал домой. Они проводили его в аэропорт. Когда до вылета самолета осталось меньше часа, Каратай отправил парней регистрировать его билет, а Малике и Багилу – за газетами и журналами. Сам он отсался наедине с Саргелом.
- Я хочу, чтобы вы с Малике были опорой для Багилы. Вы же знаете, что такое город…
- Разумеется, — сказал Саргел, мгновенно сделав серьезное лицо.
- Багила – самая способная среди моих детей. Но она, я считаю, слишком своевольно. Ей не помешает ваш совет. Воспитывайте ее, как родную дочь.
- Да о чем ты, Кареке! И говорить не надо! Мы же не чужие, как я могу не считать ее дочерью!
- Спасибо, Саке, мне больше нечего сказать. А как ваши собственные дела?
- Неплохо, живем потихоньку, — он прочистил горло и одновременно потупился.
- Что ты вдруг смутился? Говори, не стесняйся, — заметил Каратай бархатным голосом.
- Этой зимой… Я должен был защищать докторскую…
— Написал? — Написал. Все готово. — О, поздравляю! — Рановато поздравлять. Дело в том, что… — начал Саргел и, желая захватить все внимание Каратая, резко повысил голос, — некоторые мои коллеги вредят мне как только могут.
- Почему?
— А
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128