СМЯТЕНИЕ

лицо, и воровато посмотрела на Саргела. Поршень, застрявший в его горле, двигался сверху вниз быстрее обычного. Малике прыснула. «Вот противный, — ехидно подумала она, неожиданно изобличив мужа. — Смотри-ка, чего захотел. У него есть жена, которая к тому же моложе его на шестнадцать лет, и не самая плохая. И он, несмотря на это, дергает своим кадыком. Ни стыда ни совести!»  — Сэр, у тебя салат остыл, — сказала она, специально подчеркивая последнее слово, едва стихла музыка. Саргел, как дитя, устремившееся за протянутой игрушкой, резко повернулся к столу и, схватив вилку, накинулся на салат.

  • Какая распущенность,— проговорил он, положив в рот кусочек помидора. — И куда смотрят родители?! Я не верю, что из таких девушек вырастают нормальные матери.
  • Неужели именно эта мысль беспокоит тебя?!
  • А что еще может меня беспокоить? — гордо спросил он, стараясь не показать, что ноги девушки стоят у него перед глазами.

Малике почувствовала это, но не стала донимать мужа. В это время официант, обслуживавший стол длинно волосых парней, подошел к ним и снял с подноса две плитки шоколада.

  • От наших гостей, — улыбнулся   он. — Послали вон те парни за крайним столом. Видите? А это записка. Вам! — Он положил сложенный вдвое лист бумаги перед Багилой и ушел.

Глаза Саргела забегали от официанта к Малике, от Малике к Багиле. Он не знал, как надлежит поступить в эту оскорбительную минуту. Совесть и злоба бушевали в нем одновременно. Вены на висках надулись. Саргел немедленно пригласил официанта, собственно ручно положил на поднос подарки и велел унести, ука зывая пальцем на молодых людей. Он долго не мог прий ти в себя, то и дело сглатывал от злобы, ломал пальцы, жутко похрустывая суставами. Малике вообще-то под держивала Саргела в его поступке, но о листке бумаги жалела, ей хотелось знать, что там написано. — А все же, — начала она тихим голосом, уверенная, что не обидит мужа, — надо было прочесть, что они там написали. Ничего в этом такого нет…