более всего меня притягивают философские концепции малоизвестного П.Бореля, жившего в восемнадцатом веке, который скончался в двадцать три года. Удивляет и поражает его неожиданный подход ко многим вопросам, своеобразное стремление совершить переворот в сознании людей. Или современный русский писатель Д.Гранин! Его «Эта странная жизнь» (остальное — слабо) стоит высоко! Стоят внимания нашумевшие Распутин, Астафьев, но они не добавили ничего нового к общечело веческой мысли. Совершенно по-новому волнует меня «ка кой-то» Р.Вайан. Потому что он умеет смело и резко кри тиковать самого себя. А если давать оценку казахской ли тературе, профессиональному уровню ее художественной прозы и художественному мышлению…» …Багила сидела, не отрывая взгляда от бумаги. Она не знала, как реагировать на прочитанное, восхищаться или отбросить лист, точно мусор. Но разве можно отныне чем-то восхищаться, если он пишет, что восхищение и по клонение в конечном счете приводят к легкости в оцен ках. Правда, это не очень понятно, но вдруг то, что он написал, — сама истина?! А если нет?.. Она вспомнила о Тургате, который остался стоять в ко ридоре. Презрительно улыбнулась, еще раз подумав о его невежестве и самовлюбленности, о том, как он выставляет вперед грудь, в которой гнездится ложная совесть. А тот, кто написал эти строки? Несомненно, он совсем другой! До этой минуты она испытывала к человеку, вы ставленному отцом из купе, чувство насмешливой жало сти, а теперь это высокомерное чувство сменил горький стыд. Она не знала, кто он, но поняла: он стоит куда вы ше их, в том числе и отца, выше всех тех людей, среди которых она жила до сих пор. Ей стало неприятно, что она как-то незаметно для себя поставила выше отца слу чайно встреченного парня; даже злясь на себя за это, Ба гила признала: это именно так. Если даже написанное им — полное заблуждение, все равно сами слова, сам по ворот мысли были для отца делом совершенно недостижи мым. Но, господи, как, оказывается, противно было при знавать чужое превосходство, как невыносимо было при знать, что воля отца, проявленная по отношению к незна комцу,— не более чем самодурство властолюбивого чело века. «Так неужели отец думает, что силой власти можно взять верх над знанием, над умом?!» Багила поразилась этой догадке. «Тому, кто мыслит, нет радости в жизни». Эта стихо творная строка, неизвестно почему запавшая в память, те перь то и дело звучала в голове, тревожа ее. «Как стран но,— думала она,— почему Абай утверждал, что нет радости мыслящему?!
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128