лицо директора покрыла бледность. Он увидел, как левая нога джигита, восседавшего на спине Володи, волочилась по земле. Они долго ехали молча. История с механизатором за гнала директора в тупик, у него буквально отнялся язык. Прижавшись с Тургатом друг к другу, они сидели затаив дыхание. Вдобавок ко всему грейдерист как будто был до волен тем, что отморозил ногу именно к приезду началь ства. Он вольготно расположился на заднем сиденье, при тиснув директора к дверце… «Сволочи, отвечай за них,— думал директор, обозлившись.— Отморозят ногу, свалятся в обрыв, замерзнут на морозе по пьянке — отвечай. Про клятые, они знают это хорошо! Будто их жизнь нужна не им самим, а другим! Да мне не холодно и не жарко, хоть башку свою отморозь! Ну, накажут меня, ну, снимут с должности. Им-то что с того?! Как будто, если мне дадут выговор, его ноге станет легче. И как может взрослый джигит отморозить себе ногу? В прошлую зиму в буран за блудились два чабана, так их нашли через три дня — и ничего. Только у одного были отморожены всего-навсего два пальца и то из-за ребячества, по молодости. А этот, сидя в тракторе, теряет ногу. Заснул, видать. Выпил и за снул!» Он покосился на грейдериста. Тот, закрыв глаза в слад кой дреме, отогрелся в теплой кабине на мягком сиденье. Перед тем как уложить тракториста в машину, Володя растер снегом его левую ногу, и, наверное, это пошло на Пользу. Джигит спал без всяких признаков страдания. — Ну, батыр, как тебя зовут? Кто ты такой? Расскажи нам,— спросил Каратай, обернувшись к нему. Джигит открыл глаза и, словно спрашивая «Это вы мне?», несколько секунд лежал молча, неохотно расстава ясь с дремотой. — Кенжетай Оразов,— проговорил он тихо.— Я самый последний у отца, поэтому и назвали меня Кенжетай, зна чит, самый младший, последний… Но зато самый крупный и рослый. — Такой здоровый, а ногу отморозил. Не стыдно? — сказал Каратай, с улыбкой посмотрев на «самого млад шего». — Это аллах наказал меня, чтобы я не полагался на свое телосложение. Я свои валенки отдал одному джигиту, а другие отец надел, он за саксаулом поехал. Вот и при шлось остаться в сапогах. Интересно, сначала больно, а потом — хоть режь — ничего! — Он дружелюбно посмотрел на озверевшего директора. — Ладно, если пронесет, а нет, так останешься инвали дом,— вмешался в разговор Тургат. — А-а,— джигит легкомысленно
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128