второй грейдерист, подумав плохое, ки нулся к товарищу, но увидев, что тот жив, да еще и улы бается от удовольствия, восхищенно воскликнул: «Ах ты!..» — и перевалил его на свою спину. Жена чабана, ко торая все это время столбом стояла на одном месте, толь ко теперь облегченно вздохнула, словно скинула со спины жернова. — Ух! Я-то думала, что стригунок Жаманкары сдох, а, оказывается, это человек! — Так вы радуетесь или жалеете, что это человек?— спросил Каратай, приблизившись к ней для приветствия. — Ой, пусть живут, кто бы ни был! Тут у вас началь ник из райкома? Боясь, что и эта наговорит бог знает что, в разговор мигом вмешался директор совхоза. — Ты что, ослепла? Это же сам Кареке! Да и я тоже не из последних для тебя!
- Боже! Действительно! — женщина щипнула себя за щеку.— Ей, Кульзира, зови всех! Быстро!
Получив приказ, девчонка в огромной фуфайке и ог ромных сапогах, исподлобья глядевшая на гостей, броси лась бежать в сторону далекой кошары. Полы фуфайки колотили по голенищам сапог. — Итак, здравствуйте! Отбай, это же наш директор, не узнала я, бес попутал. Не обижайся, дорогой,— сказала она, как старый человек, хотя была с директором одних лет.— Совсем замучил нас этот буран, сколько уж дней дует. Ну-ка заходите в дом. О вашем приезде нам только что сообщил этот бульдозер. В доме не убрано… Мы не ждали, хозяин сейчас будет… Каратай с улыбкой поблагодарил за радушие и сказал, что в дом заходить совсем не обязательно, у них дела, но хозяйка вздыбилась, как необъезженная кобылица. — Хоть вы и начальство, но хлеб-соль выше всего! — воскликнула она обиженно.— Если приехали ругать, ру гайте, усевшись на почетные места, мы будем слушать, за нимаясь делами у очага. Кто только не ругает чабана, мы привыкли!— В ее голосе проскальзывал норовистый харак тер и какая-то привычная злоба.— Нас даже собственные дети ругают, так что мы привыкли. Входите! Вы, навер ное, сердитесь, что у нас пало сорок овец. Ничего, госу дарство не обеднеет от этого. Добро наживается челове ком. Семнадцать лет мы пасем скот. За эти годы мы вы растили не сорок, а сорок тысяч овец. И никто не похло пал нас по плечу, все только пальцем грозят! Деньги пла тят, а никто хотя бы словом не пожалеет детей наших. Живут с рождения
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128