Тастан удивительно похож на отца, разве что молод. Плечи широченные, и — верзила: полтора таких, как я. А разденется — залюбуешься: на груди и руках ходят, играют мускулы, будто что-то тугое перекатывается под кожей. Одна странность всегда поражала меня — он никогда не спешил. Кричи ему даже: «Волки в стаде!» — нехотя поднимется, прокосолапит лениво к старой полуразвалившейся землянке, возьмет седло, а потом так же неторопливо вернется в дом за оставшейся там камчой. Затем неохотно подойдет к своему коню, гнедому с белой звездой на лбу, и станет медленно его оседлывать. А когда поедет— вообще неизвестно. Во всяком случае, мне кажется, что поступит он именно так. Его медлительность — единственное, что не нравится отцу. Во всех других отношениях Тастан для него — султан джигитов. Настоящий мужчина! Сил у Тастана хоть отбавляй! Стандартные мешки у нас в доме почему-то называли «русскими». Так вот, зажмет он пару таких мешков под мышками и идет, перешагивая лениво через все, что попадается на пути. В нашем доме «русских» мешков не держали. В землянке, где мать хранила продукты, стояли канары — черные, полосатые, пестрые. Все их соткала мать. Канары огромные и набиты до того туго, что, кажется, вот-вот лопнут. Их он носил тоже легко — играючи. Еще Тастан удивлял своей любовью к кокпарам. Стоило ему заслышать весть о намечавшихся где-то состязаниях, он преображался на глазах. Даже дышать начинал по-особому — ноздри трепетали в нетерпении. В больших карих глазах загорались огоньки. С этой минуты овцы и все заботы о них отступали на задний план. Ночи напролет он хлопотал возле своего коня: мыл, чистил, расчесывал гриву. И расходовал на своего гнедого столько воды, что бочка к утру пустела. Воду обычно носил я, потому и злился на Тастана — такое расточительство! Начинал тихонько поругивать брата. В таких случаях отец подзывал меня пальцем и говорил: «Иди к овцам, а воды я сам наношу». Отец поощрял эту увлеченность Тастана: сам когда-то на кокпарах любил бывать первым и гордился, что старший сын у него — истинный батыр. А еще ему нравилось, что Тастан не болобонит языком без конца, молчалив, даже суров — полная противоположность мне, младшему сыну. В такие дни он окружал Тастана особенным вниманием, подолгу и охотно говорил с ним, давал советы. Но вообще-то отец, как говорится, держит Тастана в кулаке. Да и все мы побаиваемся его. Суров отец, ох суров — слова поперек не скажи. Тастан уж на что огромный, способный,
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45