Отдохните, я сама». Снимала с плеч матери коромысло с ведрами и шла к далекому колодцу или, низко сгибаясь, вносила в юрту большой, пузатый, оставшийся, наверно, со времен Николая, самовар. Вот и сейчас, повесив большой черный казан над очагом, она наливает его водой. Солнце коснулось края земли. День выдался ветреный, и потому овец мы держим неподалеку. Салтанат принесла охапку курая, подложила его под казан и подожгла. Потянулся горький сизый дымок, и вскоре веселые язычки пламени заплясали по стенкам казана. Еще через некоторое время дым исчез. Взвился кверху яркий костерок. Отсветы пламени охватили всю Салтанат, и она показалась мне в это мгновение по-новому прекрасной. — Каиркен,— позвала она. — Ау! — Ты можешь вырыть земляной очаг? — Н-не знаю… А вообще смогу. — Тогда вырой. Только не здесь. Этот больно глубокий, огонь до казана не доходит. Я просила Тастана, а он говорят: «Сама вырой». А то отнекивается: «Некогда…» Просто не может, наверное, а? Серебристый смех заглушает ее последние слова. Красивый смех, шаловливый. Безобидное подшучивание над мужем. «Сейчас вырою»,— говорю я. «Темно уже. Завтра, как выберешь время, сделаешь, ладно?» Она трет кулачками глаза. Дым попал в них. Я сижу на седле у порога и наигрываю на домбре. Она подходит и, нагнувшись, спрашивает: — «Гаухар тас» — «Жемчужинку» — сумеешь сыграть? — «Гаухар тас»? Песня, что ли? — Да, песня. Не слыхал? — Да не-ет… Я думаю, песня на домбре не получится. Кюй — другое дело… — Нет,— говорит она, выпрямившись.— Кюй — это одно, а песни на домбре тоже получаются. И как!.. Но ты не можешь… Салтанат исчезает в доме. Я смущен. Смех ее долго еще стоит в моих ушах… К нам с матерью Салтанат привыкла скоро. Когда не бывало отца и Тастана, она часто потешалась надо мной, беря в союзницы мать. «Правильно ведь, апа?», «Скажите, апа, разве не так?», «Апа, вы ведь тоже знаете?» — звонко восклицала она… А мать в ответ заговорщически кивала головой, да, мол, знаю… Салтанат веселилась, мать смеялась вместе с нею. В доме становилось уютно, хорошо. Как-то рассказал я ей свой сон. Приснилось мне, будто хожу я среди девушек. Все красавицы, все разодеты, похожи на героинь из «Тысячи и одной ночи». Сижу среди них, играю на домбре. А сам уже влюбился в одну. И она меня

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45