style=»font-weight: 400;»> В дом ты явилась к нам, женеше. В самое светлое сердцем влюбленная, Жизнь ты вернула нам, женеше! Салтанат прочла и зарделась от смущения. В глазах ее я увидел радость.
- Все ты преувеличил… Я вовсе не такая…
— Оллахи, не преувеличил! — забожился я.— Ни одного слова неправды. Этого еще мало, пожалуй!.. Салтанат молчала. Румянец на ее щеках сменился бледностью. Только после долгих моих уговоров она согласилась спеть. Песня получилась вроде бы ничего. Неожиданно Салтанат расплакалась. — Салтанат, да что с тобой? — Ничего, ничего. Не обращай внимания,— она утирала слезы.— Ты… ты поэтом станешь, Каиркен, большим поэтом. Я потому и заплакала. От радости, конечно. Не буду больше. Я петь буду. Она выскочила на улицу, и тут же я услышал ее голос: — Каирке-ен, иди сюда, домбру прихвати! Я не поверил своим глазам, когда вышел из юрты. Салтанат сидела на одеяле рядом с матерью. Неужели она разбудила ее?.. Я подсел к ним. — Играй,— потребовала Салтанат.— Играй. А потом подпоешь. Мы спели новую песню снова. Красивая мелодия полетела над степью, над Аршабаем, убаюкивая гулькайыр и курай, полынь и гармалу, холмы и низины. Все кругом было очаровано звуками нашей песни. Тишина лежала над степью. Луна, застывшая прямо над головой, засмотрелась на нас. Даже звезды, казалось, перестали перемигиваться друг с другом. Мать слушала внимательно. Когда мы кончили, она вытерла концом жаулыка глаза и сказала: «О алла, спасибо! Айналайын, дети мои!» И поцеловала Салтанат в лоб. Салтанат спела еще что-то. Тастан, лежавший неподалеку, беспокойно заворочался, а потом вдруг сел на постели. Погладил рукой обритую наголо голову, расхохотался. — Ой, вы поглядите на нее! — сказал он.— И голос ничего! Где ты этому выучилась? — В степи, вот в этой степи! — Салтанат рассмеялась, указывая вдаль, в сторону Каратумсыка. — Сочиняй. Я день-деньской брожу по степи, а что-то не пою. — Это потому, что ты не прислушивался, о чем шепчутся головки гулькайыра, когда качаются на ветру. А ведь они поют. И еще какие песни! У Тастана, видно, от этих речей туманом голова взялась, он даже потряс ею. Потом проворчал недовольно: — Всегда так. Спросишь что-нибудь, а она как ненормальная отвечает. Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45