ее могиле! Это дух кличет меня. Несколько мгновений он тревожно ворочался в седле, неуверенно озираясь и, видимо, соображая, что же делать — кобылица всполошенно переплясывала, выбивая из-под копыт пыль. — Иду, мама, иду! — накопец крикнул он. И, огрев кобылицу плетью, наметом пустил ее по направлению к Кабантау. Он пробыл на могилках, пока солнце не завалило за зенит, разговаривал с матерью и младшим братом, уверял их, что будет теперь приезжать чаще, пусть они только не гневаются на него… А когда вернулся на пастбище — не нашел табуна на месте. До самых сумерек Тунгыш гонял по степи, разыскивая пропавших лошадей. Лишь одна мысль билась у него в мозгу, билась, как пойманная в силки птица: убьет! Хозяин убьет меня! Уже отчаявшись отыскать табун, он долго лежал на холодной весенней земле, колотил по ней кулаками, пинал, будто это она была виновата в пропаже. Страх бродил в нем, точно лошадь в чигире, мял, комкал внутренности, болью терзал сердце. Лишь в сумерках Тунгыш неожиданно почувствовал облегчение. В мозгу что-то щелкнуло, отключилось, и к парню пришла шальная мысль, что ничего особенного не случилось. Подумаешь, лошади — мало ли табунов у Укитая! Тунгыш гнусно захихикал, глаза его полыхнули ехидным злобноватым огнем, а ухмылка так и застыла на растянутых губах. В аул он влетел, пустив кобылицу во весь опор. С нее ошметьями летело мыло, она похрапывала и спотыкалась от усталости. Женщины испуганно шарахались от очагов, громко причитая, подхватывали детей и убегали в юрты. Слишком уж страшным был табунщик, хохотавший во все горло и охаживавший плетью лошадь. Безумие сверкало в его вытаращенных глазах, припечатанная к лицу деревянная ухмылка хищно кривила оскаленный рот. Он подогнал кобылицу к самому дому Укитая, спрыгнул на землю и, странно раскачиваясь, дурацки подмигивая и кривляясь, пошел навстречу домашним мырзы. С визгом и шумом женщины кинулись прочь — вид его внушал ужас. Безумный остановился у порога. — А ну, позовите-ка хозяина,— прогудел он. Укитай, заслышав непонятную возню и крики, стремительно вышел из покоев. — Ты откуда взялся, болван? Где лошади? Тунгыш подмигнул ему лукаво сверкнувшим глазом и, хихикая, показал рукой на сарай неподалеку. — В конюшне. Вон там, в крайней. Я загнал их туда. Всех. До единой. — Ты что, сдурел? Лошади должны пастись, почему они в конюшне? Но такая ядовитая улыбка вдруг появилась на губах Тунгыша и
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53