что-то меняется — и очень круто. Минули первые несколько дней его новой жизни. Он и сам не заметил, как понемногу начал привыкать к еще недавно отпугивающему его занятию. Уже и язык четко выговаривал заклинания, хотя старуха по-прежнему опекала джигита на каждом шагу и была пока недовольна им. — Учись, учись,— говорила она.— Скоро уже я оставлю тебя. Голос у тебя гудит будто из-под земли. А ты раскуйся, не стесняй себя, говори легче, свободней. Люди чувствуют твою неуверенность, а потому и подают меньше… Давай-ка еще повторим!.. И она заводила на одной протяжной ноте: — Ак дуу-се ак дуана, е-алла, хорошего не пожалей, когда дойдешь до цели пути, до дому, не упади, когда наполнится мешок — пусть не расплещется, е-алла, оправдай светлые надежды, не оборви белые надежды мусуль-манина-а-а… Тунгыш подпевал ей. И она, прислушиваясь, одобряла: — Вот теперь лучше. Ты только выше, выше забирай и — печальней. Не жалей голоса — растягивай… — Не поо-жаааа-лей… — Вот так и пой. Дней через десяток, гляди, и станешь настоящим дуаной. Как я. Человек должен уважать дело, которое угодно создателю. Ну, двинулись дальше… И точно… Спустя дней десять Тунгыш совсем освоился, уже не робел, как раньше, голос его стал яснее и звонче. Он и сам удивлялся тому, что радуется всякий раз, когда слышит похвалу старухи,— не часто его хвалили в прошлом. И как он ни сдерживался, сколько бы ни говорил себе: ты — нищий, нищий, а это — позор в твоем возрасте, в первый раз почувствовал, что улыбка и даже смех прочно входят в его жизнь, а годы заложничества отступают в памяти, покрываются дымкой, будто это и не ему вовсе довелось пережить их.   Прошло месяца полтора совместных скитаний, и старуха окончательно убедилась, что молодой дуана уже разбирается во всех тонкостях ремесла. И вот настал день, когда она сказала Тунгышу, что им пора расставаться. Тунгыш всегда знал, что придет этот день, и все-таки на сердце его пала печаль. Только-только, после бесконечных лет духовного сна, он начал чуть-чуть разбираться в жизни, она стала раскладываться для него на множество понятий и вещей, раскрылась во всем своем многообразии и щедрости. Впервые со времен младенчества он ощутил человеческую доброту, узнал, что такое душевность и отзывчивость. Оказалось, совсем чужие люди, а не только близкие родственники, как он думал раньше, могут обладать этими качествами, и не просто обладать, но

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53