души — отдать людям пусть часть тех неправедных денег. Но гораздо больше его тревожил Ергеш. Мальчишка, которого конечно же тоже хвалили, кажется, попросту и не вспоминал о тех воровских ночах, что они провели в степи. О алла, алла, вздыхал старик, как опустошается сердце человека, который не чувствует за собой вины. Токсанбай вспоминал Омаша и даже думать боялся, что внук, его внук, хоть отдаленно сможет когда-нибудь походить на бесноватого. Между тем минула неделя, и они с Ергешем, приодевшись, собрались в город. Радости старухи не было конца, она, казалось, даже помолодела: — Скоро ураза айт. Не забудь урюка да изюма побольше набрать. Пусть и на нашем дастархане будет изобилие. Одежду Ергешу станешь покупать, не забудь примерить… Да отрезов несколько купи — понадобятся, ему ведь в город ехать учиться, сошьем что-нибудь… Поручениям старухи не было конца. Она кричала ему вслед до тех пор, пока они не миновали окраину аула и не вышли на шоссе, где останавливался автобус. В город добрались к обеду. Зной стоял невыносимый, асфальт мягко прогибался под ногами. Найти приемный пункт, о котором говорил Омаш, не составило труда. Он оказался в большом складе с восточной стороны вокзала. Людей тут было видимо-невидимо. И найти среди них Омаша оказалось делом нелегким. Только теперь старик подумал, что не догадался спросить у верзилы его фамилию. Сунулся было к нескольким людям: — Вы не видели Омаша? Одни косились, как на полоумного, другие отмахивались, как от назойливой мухи. Между тем Токсанбай был и впрямь удивлен, как это можно не знать обладателя такого богатырского тела и такого бесноватого характера. Ведь Омашу и в глаза-то глянуть страшно, неужели никому не запомнился. «Опырмай, где же я его, беспутного, найду? Ведь надо же, не договориться о встрече! Уж не сбежал ли он?» Устав от расспросов и не зная, что предпринять, они опустились в тени больших наружных ворот. И именно в это время над самым ухом старика грохнул мощный бас: «Ассалаумаликом!» Старик в испуге вскинул бороденку, но тут же лицо его просияло улыбкой. — Ой… Омашжан… милый… жив-здоров ли? — У вконец отчаявшегося Токсанбая сердце чуть не выпрыгнуло из груди от радости, он даже обнял Омаша. — Ойбо-о-ой, а старик-то соскучился, оказывается,— захохотал детина. Похлопал своей ручищей старика по спине и повернулся к Ергешу: — А ты, я смотрю, возле бабки весь загар потерял, совсем белый
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41