нему Токсанбай,— некоторое время все-таки спутниками были, коли виноваты в чем, не обессудь. Будь здоров.— Он протянул Омашу руку. И верзила, будто в каком-то полусне, сунул ему свою огромную лапу. Он стоял, чувствуя, что у него накрепко сведены скулы, но ничего с собой не мог поделать, даже не шевелился. Он только сейчас осознал, что старикашка, которого он мог сложить вдвое и засунуть в карман, оказался в тысячу раз сильнее его. Он с удивлением и страхом видел, как старик легко и бесхитростно разгадал его и смял. И надо же такое придумать — домой пригласил! Омаш чувствовал, что он раздавлен, заживо похоронен, вычеркнут не только из жизни, но и из памяти. Он не мог, не привык с этим мириться. Но что делать? Кинуться на старика, сломать ему хребет, вырвать ядовитый язык? Но даже с места сдвинуться не посмел. А мальчик остановился у двери, внимательно глянул на Омаша, потом в спину деду и вздохнул. 4 В следующее воскресенье Токсанбай, как и обещал Омашу, повел на базар корову с теленком. Рядом шагал внук: начиналось время учебы, и старик собирался устроить его в интернат. Но больше всего ему хотелось, чтобы внук видел, как он рассчитается с Омашем, если, конечно, тот явится на встречу. Вчера он договорился с директором совхоза насчет кое-какой легкой работенки, и это радовало его. — Не гони так,— говорил он Ергешбаю.— Теленок ведь еще маленький, запыхается. Сказав это, он вздохнул: «О алла». Придется к старости еще раз пройти те трудности, преодолев которые он поднимал на ноги детей. Но это его не пугало. Он просил у судьбы лишь чистых путей и светлых намерений.   1974

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41