право обругать! Так что, если какая красотка решится убегать замуж без моего ведома, я в том доме, куда она войдет, все вверх дном переверну, а ее за косы обратно приволоку.— Он покосился на женщин, зажимавших рты платками и старавшихся не смеяться громко: — Чего кудахчете? Кулаков моих не пробовали? … Вашу мать… — Эй, Сиргебай, уймись. Не брани всех подряд,— улыбнулся рыжебородый старик, откидываясь на подушки. Вмешалась одна из женщин, видно принадлежавшая к числу тех разбитных, что любят шутить со старшими родственниками. —Ата, мы не обижаемся, что он всех подряд бранит. Если ругательства нашего деверя на всех разделить, каждой и по крупинке не достанется… Так печальное сборище под конец превратилось чуть ли не в празднество. Перебрасываясь веселыми шутками, люди уже стали расходиться по домам, и тут пришел черед по-настоящему вспомнить о четверых джигитах, героях дня. Кто-то сказал, что Сиргебаю, грубияну и забияке, далеко до них. Это — настоящие джигиты, по их делам можно судить, какого они рода-племени и кто их отцы. У каждого в груди бьется чистое гордое сердце, они способны защищать честь народа. В заключение сухонький старик, который вел разговор как главный старейшина, произнес: — Ну, джигиты, народ вам благодарен. Будьте благословенны. Нам радостно не то, что дочь нашу живой вернули, а что честь нашу отстояли, обидчиков наших проучили. Теперь не стесняйтесь, скажите, чего желаете в награду. Джигиты переглядывались в растерянности. — Будет справедливо, если каждому подарить по коню,— предложил рыжебородый старик, обиженный на время и нравы.— Разве это не по средствам такому богачу, как Танатар? Все посмотрели на отца беглянки — Танатара. На протяжении целого вечера он сидел в сторонке, нахохлившись под своим бархатным бешметом. В беседу неожиданно вмешался один из троих джигитов, тот, что давеча прибегал к Молдарасулу: — Э-э, куда нашему Молдарасулу ехать на коне? У него ноги сильнее, чем у любого коня, а захочет покататься— любой из нас не пожалеет для него лошади. Лучше подарите ему полмешка кокнара. Люди не поняли, в шутку или всерьез были произнесены эти слова, и повернулись к Молдарасулу, он побагровел и свесил вниз голову. Бедняга никогда не произносил речей на многолюдных собраниях и совершенно растерялся, не зная, что ответить. Если бы ему сказали: «Всем по коню, а тебе за труды — понюшка табаку, ты доволен?» — он наверняка тотчас бы выразил свое согласие кивком головы. — Ну, говори,
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82