вспомнив, очевидно, о ненадежности собственного существования. Никто не упрекнул их за плач. Даулетбай, тяжело горбясь, прятал глаза под густыми сдвинутыми бровями. Мужчины торопливо набросали пыльный холмик, собрали лопаты и кетмени, и примолкшая толпа направилась обратно к аулу. Лишь вчера эта молодая женщина уверенно и горделиво ступала по земле, как подобает невестке знатного бая, а сегодня обернулась пыльным холмиком, о котором вскоре позабудут. И никогда уже не вернется она на землю. Зачем пришла она в этот мир? Что нашла в нем?.. Бессмысленный, нелепый и краткий путь, так бесчеловечно оборванный! Родственникам, которые, прослышав о беде, приехали узнать, что случилось с их дочерью, ответили: «Дочь ваша скончалась. Так, видно, ей было суждено». Заплатили отступного скотом из многочисленных стад, и на этом вроде бы примирились. Мертвому — молитвы, а сила живого — в его богатстве, в его стадах. Между живым и мертвым различие в пять кетменей земли. Но пока землей этой не засыплют глазницы, никто не верит в возможность собственной смерти. Из этого мира уходят и старики, и грудные младенцы, все живые знают, что сегодняшний живой — это завтрашний мертвец, что пестрая невообразимая суета жизни внезапно и навсегда прервется для него, но никак не насытятся живые богатством и славой, обманчивыми надеждами, удовлетворенным тщеславием. Чем больше размышлял о бренности всего земного Даулетбай, тем крепче верил он, что сила и власть живого — в его стадах, его богатстве. Дочь вернулась домой опозоренной. Узнав об этом, Даулетбай рассвирепел. Отцовская боль и жалость отступили перед муками оскорбленного самолюбия. Так и не добившись от дочери ответа на вопрос: «Скажи нам, кто твой джигит, как его имя?», бай решил, что дочь молчит из упрямства и желания досадить ему, и созвал родственников на совет. Если он станет держать дома опозоренную дочь, то мстивший ему враг сможет вволю потешаться над ним, осмеет на всю степь, и тогда пятно позора ляжет и на самого бая. Не отмыться ему от этого пятна до самой смерти, но и этого мало: позор очернит и внуков его, и правнуков, а потому есть лишь одна возможность смыть с себя пятно, восстановить честь рода — избавиться от дочери, которая опозорила весь род. Пусть неслыханная жестокость заставит содрогнуться торжествующего врага, заставит умолкнуть злые языки: надо изгнать, отринуть от дома любимое дитя… Даулетбай то говорил, то замолкал надолго, размышлял, сомневался, но все равно возвращался опять к тому же самому. Он сидел, окруженный братьями и родственниками, а женщины
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82