скрываешь? Кто он, из-за кого опозорен весь наш род? Говори, как его зовут, какой он из себя, какие слова он сказал? Скажи, пока не поздно,— потребовал старший брат, тот, который повесил свою жену. — Я уже говорила тем, кто умеет слушать: я ничего не знаю. Зачем вы опять мучаете меня? Я не пожертвовала бы и мизинчиком маленького племянника за самый большой слиток золота, а он остался сиротой. Потому что из-за меня погибла любимая тетушка. Она была мне как вторая мать, но вы ее не пожалели, не пожалели детей, а моя жизнь не дороже ее жизни. Делайте со мной что хотите. Прогоните, сожгите живьем, ваша воля… Кыжымкуль говорила тихо и устало, но слезы не переставая катились по ее щекам, платье на груди потемнело, промокло от слез. Сидящие понурили головы, волнение овладевало ими. — Я не знаю, слышите, не знаю, кто украл меня. Не помню даже лица его. Я с ним не говорила, я плакала, тысячу раз я твердила вам про это… Даулетбай покосился на среднего сына, тот мгновенно понял отцовский приказ, вскочил с места. — Прекрати, потаскуха! — крикнул он.— Мало нам твоего бесстыдства, так ты еще смеешь таким тоном говорить при отце, которого почитает весь белый свет? Вместо того, чтобы просить прощения, в ногах у отца валяться… — Мне теперь все равно,— прервала девушка.— Я вижу, вы все меня вините, не хотите простить, я ведь уже умоляла о прощении. Но если отец отказывается от родной дочери, значит, такова судьба. Моя душа тоже остыла к вам, как камень. Верно, и на это — воля аллаха. Я больше не боюсь смерти, наоборот, я осмеливаюсь упрекать создателя за то, что не погибла одна в степи, за то, что звери и птицы не растерзали по кусочкам мое тело… Ее брат застыл на месте с раскрытым ртом и выпученными глазами, пораженный такой смелостью в речах. Лицо его потемнело, толстые губы зашевелились наконец, и с криком: «О, черная змея!» — он с поднятой плетью бросился к сестре. В этот миг, как птица к попавшему в опасность птенчику, метнулась мать на защиту дочери и очутилась между Кыжымкуль и сыном. Сын не успел отдернуть руку — плеть сдернула с головы убор и рассекла кожу на голове женщины. «Проклятый во чреве!» — успела произнести, падая, мать. Кыжымкуль хотела поддержать, поднять ее, но не смогла высвободить связанные за спиной руки и упала рядом с матерью. Даулетбай
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82