втихомолку строят всяческие козни. И уж наверняка кто-нибудь услужливый донес им об изгнаннице — так неужели не используют они это обвинение, чтобы до конца опозорить его в глазах людей? Используют. В лицо бросят. При всех потребуют ответа, но каждый ответ, любое объяснение вызовет лишь злобный смех. А ведь сами ни в чем не лучше, нет, не лучше! Как же это он не подумал, промахнулся, сделал окружающих свидетелями своего позора и слепой своей ярости. Долго размышлял Даулетбай и, похоже, нашел выход. Нашел самое верное решение: во что бы то ни стало отыскать дочь. Когда разыщет, он всем заткнет рты, скажет: «Видите, как лгут обо мне мои завистники! Разве я неверный, разве не правоверный мусульманин, чтобы прогнать с глаз родную дочь? Просто хотел быть подальше от пересудов и сплетен, от назойливых женихов, что чуть было не похитили девушку, и отправил ее к дальним родственникам…» Поверят ли его недруги, не поверят, а ответ у него должен быть наготове. Для него самое главное — обмануть доверчивых, небогатых, тех, кого можно потом заставить служить себе, а у недругов выбить почву из-под ног, как говорится, сбить с коня, тогда уж они за ним не угонятся!.. Полтора года минуло с той поры, как пропала дочь. Время летит, будто стрела, выпущенная из лука. Что же делать? Так и лежать, терзаясь сомнениями, или побыстрее начать действовать? Но как, с чего начать? Если махнуть рукой и не искать пропавшую дочь, все дела его, похоже, пойдут прахом, его унизят, сотрут в пыль, все люди станут шарахаться от него, как от детоубийцы. А поехать самому на поиски… Еще ни перед кем не клонил головы гордый и богатый бай, так не прощения же ему просить у опозоренной девки! Да ведь и она с характером, унаследовала отцовскую гордость. Перенесшая за это время столько мук и унижений, примирившаяся со своим изгнанием, она — как знать! — может отвернуться от родного отца… Но нет! Муки, унижения и одиночество, наверное, заставили ее не однажды вспомнить с тоской отчий дом, где ее так любили, берегли, холили. Она не обманет надежд отца, не отречется от него, и, даже если скажет поначалу: «Не вернусь!», воспоминания о родном доме превозмогут все остальное, и она пусть с трудом, нехотя, но уступит настояниям и пойдет за ним, как стреноженная лошадь. Итак, решено. Он едет, едет сам с верными людьми. Никто, кроме него, не сумеет довести до конца это трудное дело. Вот
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82