длинный, дотянется и туда. Однако и те стояли на своем: — Аксакал, нам сверху приказали набрать сорок солдат, а мы и тридцати не насчитали. Из дерева нам солдат выстругивать, что ли? — Нет, гостя я в солдаты не отдам,— возражал Каипберген.— Вы уже взяли из-под моей крыши одного человека, сына моего забрали, хватит с вас. В ауле еще полным-полно бездельников, мы-то их видим, да, видно, у вас с ними особые счеты… Родственные. Один из гонцов замялся. Он действительно оберегал близкую свою родню от солдатчины, но ведь в ауле все семьи были друг с другом в родстве, хотя получалось так, что бедняки были ближе к беднякам, богатые к богатым. — Аксакал,— сказал он наконец, хитро прищурясь,— если Молдарасул — ваш гость, значит, мы все ему рады в ауле, он всем нам родной. Как родного мы его и проводим. А он тоже пусть нас выручит — послужит в солдатах. — Нет,— окончательно рассердился Каипберген,— никуда он не пойдет, и не хитри со мной, знаешь, я этого не люблю. Гонец пришел в ярость: — Если это гость, пора и честь знать! Как бы он тут бока не пролежал, в вашем доме. Мы с ног сбились, новобранцев не можем найти, а Молдарасул, видите ли, загостился тут… Не уедет на следующей неделе — заберем, и весь разговор. Каипберген довольно уже настрадался, когда отправлял в неведомые края сына. Не хотел он в доме новых слез, нового горя, если уведут и Молдарасула. В кои веки выбрался к нему племянник, родная кровь, приехал повидаться с дядей. Легко ли видеть, как посадят его в проклятую арбу, слышать вопли и стоны в доме! Не в силах был Каипберген умножать свою печаль и стал умолять Молдарасула уехать к себе: — Горько мне прогонять тебя, но сам видишь, люди эти не на родичей, на врагов похожи. Схватят и увезут. Утихнет все, тогда и обратно приедешь. Я не хочу тебя терять, ты и так одинок, родной, да и мы все тебя полюбили. Возвращайся… Но теперь уходи, да не попадись на глаза этим кровопийцам. Тяжко было на душе у Молдарасула. Позже он понял, какие люди заходили к нему, когда он дремал, накрывшись одеялом. Такие же самые гонцы волостного, только они замешкались почему-то, и он их опередил, ушел из родного аула. Уходил не из-за них: от горькой обиды, когда его унизили,
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82