другом существе, чужом для него. Разные у них волнения и печали, разные мысли и радости… Смутные чувства, клокотавшие в его душе, приобрели помимо его воли оттенок враждебности: если она так страдает, зачем уехала? А если уехала, согласилась, должна забыть… Молдарасул сам испугался этой мысли: откуда она? Откуда эта неожиданная злоба? Ему ли не знать, как нелегко бывает обрести покой и благополучие под солнцем, особенно одинокому человеку? Мать и сын… Когда его мать погибала в степи насильственной смертью, рядом со своим мужем, не пыталась ли она в отчаянии докричаться до маленького сына, которого оставляла сиротой? И не эта ли боль была для нее самой страшной и сильной? Огромная нежность захлестнула его. Всеми силами души он сострадал Кыжымкуль, и голос его дрогнул от нежности, когда он повернулся и погладил ее по волосам. — Не плачь,— мягко проговорил он.— Мы же решили: следующим летом переедем туда. А не переедем, так я поеду за сыном и привезу его. Он не сказал: «за твоим сыном», а просто — «за сыном». В эти минуты он, сочувствуя ей, полюбил и ее, и покинутого ею малыша. Чувство беспредельной близости, испытанное им, вызвало прилив внезапной слабости, но почти сразу же наполнило его сознанием уверенности и силы: их было двое у него, жена и ребенок, а он у них был один — глава семьи, надежный добрый защитник. Когда они приблизились к аулу, Молдарасул усадил жену в седло и повел коня на поводу. Спускаясь с пригорка, он бережно поддерживал Кыжымкуль и сказал смеясь: — Вот мы и добрались. Сейчас будем дома. Если аллах пожелает, это и будет наш с тобой очаг. Говорят, едва солнце уйдет с неба, земля сбрасывает все оковы. Когда они спускались с холма, солнце устало и тяжело опускалось на отдых, и вот уже сумерки, постепенно густея, залили все вокруг. Мрачное предзнаменование! Отыскивая на ощупь шест, которым он подпер дверь, Молдарасул похолодел. Шеста не было. Дверь перекосилась — верхняя петля оказалась сорванной. Он перешагнул через порог и дальше ступить не мог, застыл на месте. Его встретило приглушенное мычание, тихое равномерное чавканье: в дом кто-то согнал коров. В ноздри ударил густой запах хлева. Молдарасул схватился за голову, попятился. Отошел на несколько шагов и — ослабели ноги — опустился на землю, дрожа всем телом. Потом уперся в землю руками, с трудом поднялся. Вставая, услышал протяжный
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82