я вам скажу: возьмите с собой еще человек пять крепких джигитов и вычистите дом Молдарасула. Единым духом. Будь он один, все бы ничего, но с ним — жена, поняли? — и он кивнул подбородком на Кыжымкуль. Парни смотрели на волостного, на Кыжымкуль, не зная, верить или не верить, готовые по первому знаку превратить все в насмешку и вновь накинуться на Молдарасула. Волостной повысил голос: — Вот так. Ясно? Ступайте. Утром я сам проверю. Молдарасул, и ты иди с ними, без хозяйского глаза там не обойтись. А жена твоя пусть до завтра побудет здесь. Женщины, позаботьтесь… Как неуловимо краток миг перехода от горя к радости, от радости к горю! Но как много означают они для человека, эти краткие мгновения. Не из них ли складывается его судьба, вся его жизнь? Только что Молдарасул радовался, как ребенок, в следующие минуты он был низвергнут с неизмеримой высоты, и вот уже вновь зажегся огонек надежды, радость стеснила дыхание. Теперь начнется для него новая, совсем новая жизнь! Ведь он не безродный какой-нибудь, у него есть свой, настоящий дом, дым родного очага, а главное — постоянно будет рядом искренняя сочувствующая душа, и новая жизнь начнется для них обоих. * * * В этой новой для них обоих жизни месяцы и годы ссохлись, как зачерствевшая лепешка. День был похож на день, год на год, а если они даже чередовались, чем-то отличавшиеся один от другого, то позже и это повторялось точно так же. Молдарасул, вернувший было себе ненадолго подлинное свое имя, окончательно превратился в Киевана, заядлого потребителя кокнара, старика с глубоко запавшими глазами, а красавица, байская дочь Кыжымкуль стала крохотной смуглой до черноты старухой Киевана… * * * …Всесильным казался ветер Арыстанды-Карабас, пока бушевал над аулом и степью, вытягивая последние соки из всего живого, но и он постепенно притомился, начал утихать. Время от времени шли весенние ливневые дожди, солнечные лучи защекотали грудь земли, степь ожила, Расцвела диковинным ковром, и уныние понемногу покинуло людей. Все ожили, стали деятельными, работа кипела в руках. Волшебная весенняя пора влила живительные соки в иссохшее тело смуглой старушки, повлекла ее из бурого прохладного полумрака дома в расцветающую степь. Маленьким кетменем, не более двух детских ладошек, она пыталась размягчить землю на участке старика, где он выращивал мак. Колхоз не забывал их, каждый год отводил клочок
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82