написал в аул письмо о гибели храброго воина. Письмо самого Сейду заканчивалось словами, что скоро он вернется домой. Трудно сказать, когда жена и мать учителя пережили большее потрясение — тогда ли, когда пришла «черная бумага», или получив письмо живого Сейду. Они едва с ума не сошли от счастья, и плакали, и смеялись, и верили в чудо, и боялись в него уверовать. А дети понеслись по всему аулу с радостными криками: «Коке жив! Коке едет домой!..» А вскоре был великий той — той на весь аул. И как было не назвать его великим, если за столом сидел человек, годовщину гибели которого семья собиралась вскоре отметить. Сейду встречала за аулом целая толпа — от согбенных стариков до детей, умевших пока еще только ползать. И все плакали от счастья. Плакал и наш учитель. Надо сказать, что вообще наши аульчане чувствительные люди. Хорошая ли весть придет с фронта или злая, сбежит ли из дому замуж чья-то дочь или вернется обратно домой, погибнет ли у соседа теленок или просто-напросто споет кто-нибудь красивую песню,— слезы так и наворачиваются на глаза. Не оттого ли это, что живы еще в людях первозданные, унаследованные от пращуров-дедов отзывчивость, и доброта, и умение сочувствовать ближнему? Или, может, дело в том, что на протяяжении веков судьба чаще всего оборачивалась к простому люду спиной, била в лоб или в затылок, и извечная боль и обида так и остались в сердцах? Впрочем, скорее всего, аульчане склонны были к слезам потому, что их сыновья, вырванные из отчего дома, умирали невесть где, на чужбине. Сколько же было таких смертей! Сколько горя! А еще я объяснил бы чувствительность наших аульчан их неутоленной жаждой счастья. Во все времена они мечтали о покое и радости, и эта мечта словно заледенела в их сердцах. А кто не знает, что лед обладает свойством таять и превращаться в воду?.. Вот и таял он от звуков прекрасной песни и оттого, что в кровавое, страшное время мать тридцати сыновей оказалась у тридцати могил и скорбь ее передалась людям, пронзила их души. Потому даже известие о погибшем теленке вызывает слезы, и слезы льются на счастливых свадьбах, когда вспоминают, что в прежние времена девушек похищали, перекидывали через круп оседланного коня и увозили аллах знает куда. Да, скорее всего, в слезливости наших аульчан было много всякого понамешано — и воспоминаний о горестном прошлом, и каждодневных переживаний. Но печаль научила их ценить и минуту радости, и

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45