скрипнул зубами.— Ненавижу, когда кто-то себя унижает. — Да я не унижаюсь, я прошу тебя! Ты ж ноги отморозишь! — Ну и пусть они вовсе отвалятся! — с ожесточением сказал он.— Плевать мне на ноги! На все вообще плевать! Ничего мне не надо! — Он поглядел на меня, и я испугался: это было лицо обезумевшего человека.— Ясно тебе? Ничего мне не надо! Вот, гляди! — Он опустился на снег, сорвал с себя оба сапога, потом стал снимать фуфайку и при этом хрипло выкрикивал: — Подлые вы все! Жестокие! Хитрые! Ну, чего ты врешь, что просто жалеешь Гульжамал? Любишь ты ее, а не жалеешь! Если б это была жалость, ты бы о том думал, что у нее мать больна, а в доме еще двое детей! О том бы думал, что на днях волки зарезали ихнюю корову, а дома у них — ни куска хлеба. Знаешь ты это? Чем в любви-то изливаться, лучше подумал бы, как им помочь! Босой, он стоял на снегу, постепенно синея и дрожа всем телом. Я бросился к нему, обнял его за плечи и стал слезно умолять: — Ну, Кулман, ну, кокетай, не надо! Оденься, прошу тебя! Ты ж умрешь от холода! Подумай хоть о Зергуль, если на себя тебе наплевать. Кому она будет нужна? Ладно, я пойду к Гульжамал, я подумаю, как им помочь, только ты оденься поскорее… Я плакал, и слезы мои, кажется, отрезвили обезумевшего Кулмана — он снова стал влезать в фуфайку. Я вытряхнул снег из его сапог, помог намотать на посиневшие ноги портянки. Он молча подчинялся мне. Но что делать дальше? Только движение может спасти его от сильной простуды, а сидя на осле, он окончательно закоченеет, тем более что ехать надо прямо навстречу ледяному ветру. Но и на месте стоять было полной бессмыслицей. — Пойдем, Кулман,— сказал я наконец. Он покачал головой. — А на осле усидишь? — Нет. Я здесь останусь, а ты поезжай, пока сам не закоченел. — Да ты что? Как ты можешь подумать?.. Я сорвал с себя ватник, расстелил его на снегу, уложил Кулмана, прикрепил к одной поле ремень и поволок эти «сани» за собою. Снег то и дело залеплял Кулману лицо, я останавливался, смахивал его, ощущая под пальцами заледенелое тело товарища и заглядывая в его открытые, но бессмысленные глаза с заиндевевшими ресницами. —
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45