себе. Не все же, в самом деле, поддается объяснению! Но к вечеру все же сердца как-то смягчились, легкий ледок растаял, и часть аульчан пришла на поминки по Барибаю, а другая — на той в честь приезда дяди Нурали. Правда, этих было маловато, и семья была уязвлена. Не тем, вероятно, что гостей оказалось немного, а тем, что вели они себя как-то неестественно, скованно. Даже сам герой этого дня, поначалу ничего не заметивший, сразу уловил настроение пришедших и едва не прослезился от обиды. Но вскоре обида прошла, и он не стал осуждать гостей. Что ни говори, а ведь его приезд совпал с днем похорон несчастного Барибая! Спустя недели две Нурали вдруг заплакал во время урока. Мы были поражены: ему-то о чем плакать?! О чем мечтать? О чем тревожиться? И если он плачет, то нам, пожалуй, следует волками выть! — Ты что? — подойдя к мальчику, спросил учитель Сейду. Нурали встал, утер рукавом слезы, шмурыгнул носом и, всхлипывая, заговорил: — Мы… наш… в общем, мы переезжаем… — Как так? — не понял Сейду.— Куда? Зачем? – Нурали снова разревелся, теперь уже в голос, и сквозь слезы выдавил: — Не знаю. Далеко… А я не хочу! Не хочу никуда уезжать! Вот когда мы, мальчишки, пожалели нашего товарища, такого благополучного, самого удачливого из нас. Некоторые старики аульчане пытались поговорить с отцом Нурали. — Зачем ехать куда-то? — спрашивали они. — Может, мы чем-то обидели вас? Может, виноваты в чем-то? Оставайтесь в ауле, будем вместе встречать и радости и печали… Другие говорили отцу Нурали: — Гляди, твой сын плачет. Пожалей его. Да и снега кругом, льды, можно ли пускаться в путь? Но нет, уговоры не помогли. Когда подводы были уже нагружены и предстояло тронуться с места, Нурали пронзительно закричал, вцепился в ствол дерева, и отец с трудом его оторвал. Мальчика усадили в арбу и крепко держали. Обе арбы тронулись с места и постепенно стали все уменьшаться и уменьшаться. Вскоре мы уже по могли различить шапку, которой махал, удаляясь от нас, Нурали. Толпа провожавших стала расходиться. — Пойдем и мы, Орынша,— сказала моя мама и взяла за руку окаменевшую женщину.— Пойдем. Чего теперь стоять? Та не отвечала. Молча глядела она на белую равнину, поглотившую две груженные

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45