вышел. Громко хлопнула дверь. В доме установилась пронзительная тишина. Зейнеп долго стояла у порога. Донесся короткий разговор с первого этажа, хлопнула чья–то дверь, и опять стало тихо. Зейнеп побрела на кухню. Увидела там на подносе осколки разбитой пиалы. В ушах прозвучал голос Айторе: «Это на счастье!» Она прошла в комнату к столу. Взгляд ее упал на стул, на котором она сидела. Зейнеп почувствовала, что ей хочется опуститься на этот стул и сидеть долго, глядя через стол… туда, где минуту назад она видела Айторе. Мертвая тишина в доме опять опустошила душу, и растущее беспокойство овладело ею. И еще какое–то, пока еще смутное чувство, проснулось в душе, незаметно стало расти, метаться и вскоре оглушило ее, как чей–то плач в ночной степи. Зейнеп напугалась, восприняв это как дурную примету, и попросила у аллаха хороших дней впереди. Ее чуткое нервное воображение подсовывало пугающие картины: затянувшийся ливень переходит в поток, дети, разбросанные по свету, исчезнувший Ертай. Все это страхом переполнило ее одинокую душу. Она подошла к телефону. Подняла трубку: работает… Круто повернувшись, направилась к телевизору. Вновь ее взгляд упал на свой стул. Вот наказание, почему он так притягивает? «Ну и сяду, — прошептала она себе. – Что тут такого?» Но как только Зейнеп устроилась на прежнем месте, на противоположной стороне стола возник силуэт… Она вздрогнула. «Совсем я свихнулась. Что все это значит?» Она нервно встала. Пошла было на кухню, но тут ей почудилось, что наружная дверь открылась и кто–то шагнул через порог. С бьющимся сердцем она направилась к двери. Никого. Успокоившись, погасила в коридоре свет. И опять в темноте скользнул силуэт… «Мы с вами так много рассказывали друг другу, а расстаемся толком не познакомившись…» Какой добрый, приятный голос… Она вздрогнула так, будто ее окатили ледяной водой. «О Господи, совсем спятила старая, волосы уже седые, а туда же, будто молодая…» Она стояла так долго… А ведь все это оттого, что в ее доме никогда не было постороннего мужчины. Сколько раз одна оставалась, в полном одиночестве, сколько раз одна встречала рассветы, но никогда Зейнеп так остро не ощущала своего одиночества, как сейчас. Тоска стиснула ее сердце, и квартира показалась тесной клеткой. Она набрала телефон сватов. После нескольких сигналов там подняли трубку и кто–то нараспев произнес: «Альоу–у». Это «пела» сватья. – Как вы там, живы-здоровы, как сват? Я хотела узнать, что там Ертай с келин. Обещали еще днем подъехать, — а уже вечер. Я
Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52