отмахивается он. Зейнеп поняла, что Айторе эту общеизвестную историю рассказал лишь для того, чтобы нарушить тяжелое молчание, которое установилось после визита Ертая. «Он сейчас уедет, — сказала она себе, — а я? Я что буду делать? И что–скажу детям? Как в глаза посмотрю? Как все это объяснить: ночь, какой–то мужчина, вино…» С тех пор, как умер муж, ни один посторонний мужчина не заглядывал в ее дом. Ей и во сне не могло присниться, что вот так может получиться… Она, конечно, знала, что между мужчиной и женщиной, кроме официальных или родственных, бывают совсем другие взаимоотношения, но поскольку с ней такого никогда не случалось, даже одна только мысль об этом казалась ей греховодной. Она прожила жизнь в полном одиночестве не потому, что боялась кары за грех, просто по натуре своей ей нетрудно было жить одной. А тут вдруг сын увидел ее наедине с мужчиной. Теперь она чувствовала себя так, будто опозорила весь свой род, уронила перед детьми свое материнское достоинство, честь. Зейнеп была в панике, совершенно потеряв душевное равновесие. – У меня всю жизнь вот так, — сказал вдруг Айторе, коротко усмехнувшись, — я уже научился не огорчаться… Зейнеп взглянула на него вопросительно. Айторе ответил улыбкой. – Я о себе говорю. С малых лет так. Стоит мне чего-нибудь сильно пожелать, обязательно возникает препятствие. Это все потому, что оттуда, — он показал пальцем вверх, — кто–то постоянно наблюдает за мной. Когда нет никаких желаний, его не видно и не слышно, а вот стоит чем-то искренне заинтересоваться — все, он тут как тут. Вот и сегодня… Это опять проделки моего «хранителя». Нашел же способ, чтобы ваш младшенький ненароком появился здесь. – О таких казахи говорят: «Человек, у которого любая дорога — неудача». – Может быть, и так… – Наверное, в детстве, когда вы делали первые шаги, вам не совершили обряд «тусау кесу», это когда на ногах завязывают веревки и с первым шагом перерезают. – Интересно… Первый раз слышу об этом!  –Неужели?! – Действительно, первый раз! – Я смотрю, вы росли без всякого присмотра, как трава на обочине дороги тянулись вверх и все. Айторе развел руками, словно извиняясь. – Возможно, так оно и было. Учителя нам вдалбливали в голову, что народные обычаи и традиции — пережитки прошлого. Ладно, это уже другой разговор. А для чего «тусау кесу»

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52