понять, что это за штука жизнь. Как же он говорил? Ах, да… Каждая женщина — это неоткрытая планета и всегда печальная  планета… Ученые мира однажды могут открыть все, но жить просто не станет, потому что никогда, ни один гений не разгадает тайну души самой обыкновенной женщины. Душа женщины всегда изранена. Потому, что она рождена быть чистой и нежной, а в жизни столько всего грязного, мутного… Нет на земле силы, которая бы оберегала чистоту женщины, не родился еще мужчина, который бы умел жить рядом с женщиной, не пятная ее чистоты. Не бывает плохих женщин, мы сами делаем их таковыми. Когда Аральское море стало умирать, некоторые рыбы, спасаясь от соли, изменили цвет, форму тела и стали жить в донном иле, только бы выжить! И мы, словно убывающее море с пересоленной водой, сами огрубили нежную сущность женщины. Мы во веки веков виноваты в их исчезающей нежности и чистоте. С каким трудом дается такое простое дело, как понимание души другого человека! А и поймешь, так ничего не сможешь сделать, не сможешь от этой беспомощности своей, только жгучая боль ржавчиной разъест сердце. Стоило Айторе предаться этим мыслям, как он ощутил в душе какое–то опустошение. «Да, мысль бесконечна, — сказал ему кто–то. – Нет ей конца и края! Нельзя постоянно заглядывать в суть человека, потому что он — пучина, не постигнуть ее, не достичь дна и края, одно лишь можно поняты на земле нет счастливого человека и не будет никогда. Нельзя давать волю чувствам.Чтобы жить, нужна твердость!» – Ну, пребывайте в добром здравии, — сказал Айторе, стараясь не выдать своего состояния. – Познакомились, поговорили, пора прощаться. За хлеб–соль, за искреннее гостеприимство вам большое спасибо! Как, простимся за руку или наша встреча для этого слишком коротка? – Не знаю… вам виднее, — ответила Зейнеп, опуская глаза. – Что ж, если сегодняшняя встреча слишком коротка для рукопожатия, давайте, позаимствуем немного из будущих встреч, — Айторе, высвободившись из оцепенения своих недавних размышлений, открыто и спокойно посмотрел на нее. Зейнеп, словно совершая нечто постыдное, стесненно протянула руку. И Зейнеп, и Айторе мгновенно согрелись этим рукопожатием… – До свидания, — сказала Зейнеп, поспешно высвобождая руку из его крепкой ладони. – Счастливого пути! Где бы ни были… всегда будьте здоровы. Всем своим домашним передайте привет от вашего старого дома. – Непременно. О, я им все опишу, как в поэме! Сказав это, Айторе оглядел коридор,

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52