заметно похудел, недолинявшая шерсть клочьями висела на впалых боках. Мы опасались, не забо лел ли он, но время от времени он отдавался какому-то нервическому веселью, и тогда его заигрывание станови лось навязчивым. Я обратил внимание отца на поведение Каблана, однако и отец не смог объяснить его. А тут еще, как было прежде, Каблан стал исчезать по ночам. И как прежде в его «переходный возраст», мы при слушивались к шорохам ночи в ожидании собаки. Когда я однажды ранним утром вышел во двор, Каб лан стоял почти на пороге. Было неясно — не то хотел он зайти, не то думал повернуть обратно, пересиливая свое явное желание перешагнуть порог. Я просто чувствовал его стремление побыть с нами, и только этот злосчаст ный порог болезненной памятью перенесенной боли преграждал путь. Я понял это и попытался голосом об ласкать собаку: «Кабланчик, откуда ты, мой хороший?..» Брюхо Каблана было мокрым — ясно, что пришел он откуда-то издалека. При виде меня он сбегал к палатке, Где хранились зерно и соль, и сразу вернулся. Я не поверил своим глазам: в зубах его была моя старая ушанка. Моя шайка, забытая на старом месте при переезде. Каблан же стоит гордый, глаза его улыбаются как прежде,

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36