туда еду, я с режу щей жалостью отметил, как неузнаваемо пес похудел. Я разглядывал его — ведь еще несколько дней назад он был таким псом, Каблан! А он в это время натужно каш лянул, словно поперхнулся чем-то, застрявшим в горле. Я быстро вбежал в юрту, рассказал о кашле отцу. Гла за его окрулились, рука сама стукнула по колену: — Что? Чего ты несешь? И, не дожидаясь ответа, заторопился к шалашику. Каблан снова натужно кашлянул, словно исторгая кашель из самого желудка. Отец аж посинел, лицо искривила су дорога: «Сволочи!» Он провел ладонью по животу собаки, слегка нажимая и отпуская, а Каблан жалобно взвизгнул и дернул головой. «Собачий сын! Кто… кто это сделал… У кого?! Какой негодяй бессердечный?..» Губы отца дрог нули, мне стало холодно. — Что случилось, отец? — спросил я тихонько. — Сволочи — иголку подсунули. Съел он что-то… Неужели? Неужели это правда?! Казалось, волосы у меня зашевелились, озноб пробежал по телу. Бедная соба ка, вот почему, оказывается, таяла она у нас на глазах: с куском ей подсунули иглу! Кто это мог сделать, мы всех знали хорошо, да и вблизи не было другого жилья. Но разве скажешь об этом, если не пойман с поличным… Бед ный Каблан, без вины виноватый в людских отношениях!  Назавтра ближе к полудню Каблан забеспокоился, взвыл тоскливо и обреченно, принялся неловко грызть цепь. Легко ли было слышать этот вой и взвизгивание?..

Pages: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36