серьезным… Люди, в полночь или предрассветную рань вышедшие во двор, слышали голос Демесина, его покрикивания и фырканье лошади его, надо полагать, выматывавшемся за ночь. Если Демесину почему-то представлялось, что аулу грозит опасность, он стрелял в воздух, и шарахалось от аула все живое, будь то человек, зверь, птица или приблудившаяся скотина… Странности Демесина всегда давали пищу пересудам, а здесь — шутка ли, в пору, когда все безмятежно спят, взрослый сильный человек ночь напролет шныряет по округе верхом!.. Когда же самые упрямые скептики уве рились в правдивости слухов, людьми овладел прямо-таки мистический страх. Мал каждым домом и так словно нависало тревожное ожидание беды, а здесь еще этот ночной всадник, вооруженный к тому же. Страху добавляла еще и непонятность ночных бдений: мала Демесин сторожил аул чуть не каждый день, после – через день, через три-четыре, а то и неделями не вы слал, что-то свое толкало его на эти объезды. Частота или наоборот, спал ночных метаний веданика, были заме чены, они связались с приходом в аул похоронок — «чер ными бумагами» называли здесь извещения о гибели на фронте. В дни, когда не слышалось в ауле плача, был спокоен и Демисин; но стоило вырваться из какого-то дома при читаниям, он садился на коня и скакал в степь. Порой эта связь между его ночной скачкой и плачами утрачивалась, менялась местами, и многие разбуженные в ночи криками или внезапными выстрелами не могли больше заснуть, с ужасом думая — в чей же дом еще нагрянет беда… Такие слухи на месте не залеживаются обыкновенно: разнеслись они по соседним колхозам, и путников к аулу в неурочное время стало совсем немного. Кому выпадала нужда завернуть сюда — родственников ли повидать, дело ли неотложное заставляло,— поспеть старались до захода солнца, а то и вовсе назад поворачивали, слух ведь зага дочностью обрастает, и встретиться с непонятным всадни ком ночью находилось мало охотников… Как—то в самый обед, явно чем-то взвинченный, злой да еще, видать, продрогший на морозе, Демесин ввалился нежданно-негаданно в кабинет председателя колхоза. Хо рошо, что тот был не один, проводил совещание с активом. Колхозный председатель — хромой и однорукий Ормантай, да и актив — сплошь женщины… В этот самый актив появление Демесина внесло, ко нечно, смятение, которое нельзя было скрыть робкими, за искивающими восклицаниями: «А-а. кайнага-а…», «Э-э, Чаш мальчик…». Согласно возрасту женщины