конные, верблюжьи, ослиные повозки, теснились груженные «Зилы», «Камазы», «Белоруси», гусеничные тракторы, хлопкоуборочные комбайны. Коротко говоря, какая техника имелась у того или иного колхозника, такую он и ставил во дворе. Каждый был занят тем, что только и успевал таскать ношу от машины в дом. Поскольку переезд происходил скопом в один день, разгоряченные, потные люди то и дело сталкивались в подъездах, дело доходило до ругани, мата и даже — рукоприкладства. Только к полночи усталый народ более или менее угомонился, оставив незаконченные дела назавтра. В новых домах, впрочем, как и во всем районе, газа не было. Поэтому каждый из новоселов, исхитряясь, кто на что горазд, на свой манер искал выход из положения. Кто-то довольствовался чаем из термоса, кто-то ублажал желудок кусками холодного, вареного мяса, кто-то подключил к сети электроплитку, а старик Мелдеш со старухой и внуком кипятили чай, разложив костер прямо на балконе своего третьего этажа. Многие казахи, привыкшие к простору своих надворий, с шумом-гамом разжигая огонь, сооружали очаги на площадке перед домом. Со стороны казалось, что эти новые дома не объекты социалистического общежития, а объятые огнем, тонущие корабли. Люди сновали между домами и очагами, кто-то отбивал в ступе зерно, кто-то колотил молотком по гвоздю на стене, на балконах вовсю пылал огонь, печи во дворе раскидывали снопы искр, — коротко говоря, семиэтажные коммунистические общежития коротали как могли богом данные дни свои. Завтра эти семьи отпразднуют новоселье, и жители домов, по традициям ста тридцати национальностей, живущих в Казахстане, будут петь песни, танцевать и плясать день и ночь. Люди, поселенные в этих зданиях, главным образом шофера, трактористы, механики, арбакеши, комбайнеры, строители, их машины и трактора будут парковаться возле домов. И когда три десятка тракторов, принадлежащие хозяевам ста двадцати восьми квартир, на заре станут разом заводиться, кое-кому может показаться, что наступил конец света, тогда нельзя будет, ей-богу, поручиться за то, что кое-кто от испуга не прыгнет с балкона. Наступило первое утро коммунистического общежития. Заря светлая, одна из таких, которые описываются в газетах. Умиротворенно-тихое, радужно-чистое утро. Выплывало солнце, в свете нового дня как будто ничего не говорило о буре, зреющей в дремлющем мироздании. И это солнце несло грядущие события ничего не подозревающим жителям новых домов, приходящим в себя после новоселья. Раз это коммунистические дома, конечно, в них были предусмотрены и туалеты. Если есть туалет, то не бывает человека, не желающего посетить его. Шуршит Темирбек, житель первого этажа, как и все люди на земле, начинал новый