побежали на четвертый этаж. Там проживал завскладом грузин Гамракели. Он, видимо, только что вышел из туалета, так как при их появлении застегивал пояс. — О, гамарджоба! – сильно обрадовался он. — Ойбай, оставь гамарджобу себе, только в туалет больше не ходи! — Почему? — Да потому… Так-то и так… На пятом этаже царила безмятежность. Там обосновался электрик Иван Кривоносов. Уяснив ситуацию, он пожал плечами: — Что вы хотите от меня? — Мы вместе пойдем к начальству. Напишем заявление, что не успели заехать в новый дом, как наши квартиры залило канализационной водой. — У меня сегодня нет времени, — сказал он, глотнув из чашки ледяную воду из крана. – Я должен привезти жену из города, сами идите. Кого залила вода, пусть тот и бегает. Пока дойдет до пятого этажа, пройдет много времени. — С твоей стороны это бесчеловечно, — не на шутку вспылил шуршит Темирбек. –теперь, не как раньше, мы живем один под другим, судьба у нас общая, если сосед сверху не будет думать о людях внизу, какая будет жизнь? Иди, посмотри на мою квартиру, и тебе захочется убежать на край света. Они спустились на первый этаж, зашли в квартиру Темирбека. Его жена и дети, зажимая носы, в резиновых сапогах, сооружали из тряпья и старой одежды запруду на пути воды, из последних сил направляли прибывающую зловонную жижу через порог на улицу. Грузин Гармакели выбил порог, и набравшая силу интернациональная муть хлынула по лестничному маршу наружу. И только тогда они заметили, что жители других подъездов озабочены той же проблемой, который уже час они хлопочут, с головой погруженные в борьбу с лихом. Через некоторое время жители обоих домов вышли во двор. *** Все колхозное начальство собралось в доме Пашата Баракатова, там было сообщено, что рапорт отправлен в район, и люди легли спать только к утру. По неписанному правилу особой категории руководителей, председателю, парторгу, главному агроному, управляющему, было постелено в зале на полу. И они, вольно похрапывая, только что погрузились в сон. Когда в переднюю комнату, облепленные грязью, один за другим вошли десять человек, мать Пашата, прявшая веретеном пух, с испугу крикнула: «Котек!» и вскочила с места. — Где опраулаиш? — спросил шуршит Темирбек, отдав салем старухе. — Е-е… он недавно… Ойбай, Темирбек, ты ли это? Что с тобой –