«О, неужели Хемингуэй поступил в наш магазин?». Люди так и разинули рты от удивления. Руководство и общее собрание колхоза, взяв за основу предложение Пашата, приняло постановление в виде эксперимента построить в отделении «Социализм» два многоэтажных дома. Собрание поручило прорабу отделения Сепентаю съездить в областной центр, чтобы добыть у строителей техпаспорта, чертежи многоэтажных зданий и рассчитать затраты на строительство по средним ценам. «Это поручение непосильно для одного человека, пусть управляющий отделением Баракатов примет участие», — внес было поправку он, но его сначала нещадно раскритиковал Пашат, потом пропесочил председатель колхоза. «Убегать от трудностей несвойственно коммунисту. Что сказано об этом в партийном уставе? Ты избегаешь ответственности», — сказали они. Поскольку два человека высказали свое мнение, что оставалось делать остальным? Активисты жестко осудили Сепентая, нашлись и такие, кто предложил забрать у него партбилет, а самого исключить из колхоза и выгнать вон. Зав.пунктом осеменения овец, ветеринар Оспан выразил сожаление, что ему приходится работать в одном коллективе с таким двуличным и трусливым коммунистом. В собрании приняли участие двадцать один человек, все они были казахами, русской грамотой, конечно, не владели, если кто-то и мог говорить, то на таком уровне, когда слово вода произносят — уада. Несмотря на это Оспан выразил свои мысли полностью на русском языке. Поскольку речь была произнесена на русском, собрание внимательно выслушало выступление ветеринара Оспана. Оно убедилось в том, что Сепентай — нечестный коммунист, что он является реакционным элементом, ищущим любую возможность, чтобы нанести урон делу развитого социализма, что он против политики уничтожения различия между городом и аулом, против общей точки зрения, что работа во благо социализма является творчеством. На этом собрании Сепентай вынужден был просить прощения у собрания за свое идейное отступничество и уклонизм, он признал свою ошибку, а также дал обещание скоро, нет — незамедлительно исправиться, и заверил всех в том, что выполнит важное партийное поручение, какое бы трудное оно ни было, и, вообще поручения. По простому большинству в один голос проголосовали за то, чтобы простить его, и лишь один человек воздержался. На следующий день он выехал в областной центр. Поскольку Сепентай никогда не переступал порог таких важных учреждений, он с трудом разыскал здание «Облстройпроекта» что рядом с «Облпроектом» «Казахрыба», встретил там нужного человека, с которым мог бы перетолковать. Люди, которых он нашел, ничего самостоятельно решать не могли. Четвертый день увенчался успехом: в отдаленном угловом кабинете, где сидели четверо джигитов, нашелся человек, который