тебя?
Она молчала.
- Или бил?
Она отрицательно замотала головой.
- Хм-м — не бил, не материл… — Он развел руками, не понимая, что тогда так обидело сестру.
- Счеты… — еле слышно пробормотала она.
- Счеты? Что за счеты?!
Аклима показала, как муж постукивает на счетах.
- И так круглые сутки!
Ботбай и Каршыга переглянулись. — Ну и пусть стучит. Тебе-то что за дело? — Вам хорошо говорить, а у меня в мозгах что-то чи кает. — Да ты закройся в другой комнате, и не будет слыш но. — Ему надо достать резиновые счеты, — восторженно закричала Каршыга. Ботбай тоже обрадовался. — Это идея! Я сделаю ему из старого протектора «Бе ларуси» маленькие резиновые счеты. И пусть он гоняет их ночи напролет! — Да не в этом дело! — закричала Аклима. — Вы ни чего не понимаете! — А что здесь непонятного? Бедняга, он даже не ма терился! Каршыга, — обратился он к жене, — заводи «Бе ларусь», отвезем ее на тележке. — Не поеду! Ни за что! «На тележке»! Вам тоже на плевать на честь человека! Да ему все одно, что есть я, что нет меня! Люди обо мне стишки поганые сочиняют, а он их переписывает и сам ржет, как конь! — Стихи?! — изумленно спросил Ботбай. — Да. Еще и ехидные! — Ты гляди-ка… А ну прочти, если помнишь. Аклима со злостью оттараторила четверостишие. Ботбай и Каршыга внезапно покатились со смеху. Аклима испуганно посмотрела на них: — Прекратите сейчас же! Вам смешно, а мне позор! — Да я не о том, — сквозь хохот пролепетал Ботбай. — Я удивляюсь, как оно быстро докатилось до вас! — То есть как?! Вы тоже знаете… — Видишь ли,— Каршыга вытерла слезы.— Эти стихи сочинил твой брат. Глаза Аклимы остановились. — Брат?! Мой брат и такое обо мне?.. — Ну да: в прошлый раз Сопытай сочинил про меня, а Ботбай ответил ему. Про тебя, значит… — Вот оно