вот так, не буду, и все.
— Значит, проиграл… — А вот тебе!.. — Тогда ходи. — Не буду. — Значит, проиграл… Ботбай медленно встал. — Слушай, ты… — сказал он угрожающе спокойно,— вот сейчас возьму и сверну тебе шею, как индюку! Что ты заладил «проиграл», «проиграл», «ходи», «ходи». Что, других слов не знаешь? — Конечно, знаю, — Сопытай невозмутимо почесал око ло носа. — Слушай, а кто будет резать индюка? — Какого индюка? — Того. Ты же велел жене. — Никакого индюка не будет. Давай играть! — Ладно, — легко согласился Сопытай. — Ходи. Ботбай долго разглядывал свои костяшки и опять ра зозлился. — Ну, сволочь! — буркнул он. — Свинья! — Не надо ругаться! — назидательно заметил Сопы тай. — Я же не на тебя, а на домино. — Домино — мое. Значит, и меня задеваешь! Хотя все равно ты пролетел. Ботбай чуть не заплакал. — Давай еще раз, — торопливо предложил он. — Да вай, давай. И опять стало ясно, что Ботбай проигрывает. — Снова закрыл, — прошипел он.— Отца твоего!.. — Постарайся не материться, — спокойно сделал замечание Сопытай. Именно это спокойствие родственника, бухгалтера, сильно раздражало Ботбая. — Свинячье домино! — не выдержал он, оказавшись критическом положении. — Не задевайте мою честь,— элегантно попросил Сопытай. — На кой хрен мне нужна твоя честь. — Не нужно, а задеваете! — Да провалится она… — Ботбай взвился с табурет» и подмял под себя Сопытая. Более жилистый, проворный тракторист начал «обрабатывать» хлипкого, вялого бухгалтера как хотел. До этого момента Аклима мешком лежала на постели, не поднимая головы, а тут она мгновенно забыла все свои обиды и бро силась к мужчинам. — Эй, вы что, чокнулись?! А ты, муж называется! Нука дай ему как следует! — Как ему дать? — посоветовался Сопытай из-под тракториста. А Ботбай совсем разошелся. Изловчившись, он сел то щим задом на брюшко мужа своей сестры. — Я тебе покажу «ходи-ходи»,— пыхтел он. — Ботбай, отпусти его,— Аклима