судьи и ставит Кемпирбая перед неопровержимыми фактами. «Послушайте,— говорит.— Вы слушайте внимательно. Коровы совершили потраву, мы все видим это — вон, пасутся до сих пор. Клевер Есеке на месте, ваши коровы, выходит,— не на месте. Поняли те перь?» Выдержка изменяет Кемпирбаю — он материт и коров в клевере, и всех, кто стоит рядом, а потом расписывается в акте, всегда внушающем ему ужас и омерзение. О посылке, которую выслал из Киева сын, Ескара слы шал. Если она так и не объявится — Ескара будет злорад ствовать, это яснее дня… Фургон Отара появился где-то за полдень; перевалив через мост, он вскоре подкатил к самому дому почтальона. Подстегнув коня, подоспел и Кемпирбай. «Отаржан, нет ли вестей от нашего?»— спросил он по обыкновению. Отар, пройдя в дом, вынес ведро. Кемпирбай в ожидании ответа не решался повторить вопрос. Слив закипевшую в радиа торе воду, Отар стал подливать туда холодной. Кемпирбая будто и нет. «Эй, я тебя спрашиваю, есть ли вести?»— повторил старик. В тоне его прозвучала злость. Тот, раз лохмаченный, усталый, опять зачем-то полез в радиатор и буркнул: «Есть!» Тут же, хлопнув капотом, скрылся в доме. Кемпирбай обрадовался. Мысленно осыпал ласковым и словами и сына в Киеве, и посылку, которую тот выслал, и Отара, привезшего посылку, и даже этот большой заляпанный грязью фургон. Но безразличие Отара все же озадачило его, а сказать что-либо не смел — боялся, что тот не отдаст посылки. Прокашлявшись, попросил: — Отаржан, ты бы открыл машину, подбросил мне по сылку. — Нельзя. — Это почему же? — Надо зарегистрировать в конторе. — И когда ты вернешься? — Завтра. — Ойбай, да отдал бы здесь. А потом и сделал что надо. Контора, чай, не поезд, не уедет. Лучше бы смолчал Кемпирбай. Вспыхнул Отар: — Не отдам. Завтра паспорт прихватите. — Пашпурт зачем? — Порядок такой. — Оу, пашпурту ты веришь или мне? — Паспорту. — Что с ним, с окаянным, делать будешь? — Аксакал, не матюкайтесь. — Матюкаюсь? Кто тебя матюкал? — Вы. Вы мне ответите за это. — О, пустомеля, да ты что?— завелся Кемпирбай. — Как это «ответишь»? Можно подумать, не слышал ты мата. Ойбай-ау, мало того что