— Не говорил, не возводи на меня напраслины! — Не напраслина это, а факт! — Провались ты с этими фактами! Ученый какой! По годи, приедет сынок, вот я тебе… — Сын у вас, может, айырплан гоняет, а я не хуже его, я машину гоняю. Погляжу, как на базар в Караспане на айырплане добираться станете. Все равно меня умолять будете… В спор вмешался Мусир. Внимательно ознакомился с актом и, являя свою осведомленность в этом деле, испра вил грамматические ошибки, сделал кое-какие уточнения в тексте, сказав: «Больше бы официальности, дорогой…» Это значило, что он взял позицию Отара. Орысбай давно неприязненно глядел на Мусира. — С каких это пор ты профессором стал?— спросил вдруг. — Не твое дело…— ответил тот. Извлекши из кармана пачку сигарет, на которой латинскими буквами было ведено «Марлборо», он, держа ее так, чтобы название было на виду, протянул сигареты Орысаю.— Простите, как вы насчет табачку? — при этом склонил слегка голову и при жил руку к груди. Глаза его заулыбались, будто го-рили: «Ну как?..» Видно, решил показать Орысбаю, что не только в грамоте он силен, но и в умении вести себя льтурно. Орысбай тоже уставился ему в глаза. На губах его заиграла усмешка. Мусир только тогда и заметил — Орысбай из-за спины строил ему комбинацию из трех пальцев. Мусир поперхнулся собственной слюной. — О… о, бесстыжий. Ч-что… это? Я к тебе по-культурному… — Ай, не болтай!— отмахнулся от него Орысбай, решителыю сводя на нет культурное превосходство Мусира. — Что значит «не болтай», эй? Ты, брат, поосторожнее, до дома еще не доберешься! — дипломат Мусир и сам, авериое, не понял, как превратился в горлопана Мусира, аковым его знали в четвертом отделении колхоза «Караспан». В гневе Мусир швырнул кверху недокуренную сигарету, но та, как нарочно, пролетела перед самыми глазами Орысая. Объяснять что-либо не было необходимости — Орысбай уже кинулся к Мусиру и ухватил его за ворот. Пока основные спорщики — Кемпирбай и Отар, которые до сих пор молча стояли в стороне, будто перепалка между Орысбаем и Мусиром не имела к ним отношения, — раз нимали их, те успели нанести друг другу несколько увесистых ударов. . Собрался народ, едва оттащили в сторону дерущихся. Увести бы их силком, так неудобно: один — продавец, второй — звеньевой. Сами же они будто забыли об