– Ережеп лютовал. – А копни каждого – грешок за душой… Вон, участковый, сидит как девственница в бане, а ну как вспомнить его поведение после моей аварии!…» А после аварии Ережеп бросился в ноги участковому и начал причитать, что врезался он не в человека, а в столб, который непонятно зачем торчит посреди и потому можно без всякого опасения замять это дело. Но Сексенбаев был напоколебим, он молча нарисовал схему дорожно-транспортного происшествия, совершенного Ережепом, сунул ее в папку и удалился. Забыв о выбитых зубах Ережеп приплелся к участковому домой, но тот не пустил его даже во двор. Вечером Ережеп еще раз наведался к участковому, но того не оказалось дома. «В район уехал», -буркнула жена старшего лейтенанта. Ережеп схватился за голову. «Все, пропал. Доложит, зафиксируют, посадят». И тут Ережепа осенило: чего ради участковый покатит в район на ночь глядя?… Размышляя над этим вопросом, он увидел пятилетнюю дочку участкового, искавщую у крыльца кошку. Ережеп вытащил из кармана три хрустящих рублевки и протянул девочке. – Скажи, куда твой папа поехал – денег дам. Ты на них завтра жвачки себе купишь. – Во-он туда поехал, – указывая одной рукой в сторону зернотока, девчонка другой схватила деньги. – Сел на арбу и поехал. Ережеп устроился неподалеку от тока, в том месте, где дорога более всего приближалась к старому кладбищу. Через час в ночи раздался скрип арбы. Сам участковый безмолвствовал, видимо, кататься ночью вдоль кладбища было не очень весело, да и встреча с людьми ему не улыбалась. Когда арба приблизилась, Ережеп выскочил на дорогу и заорал: – Фамиля! – Секс… Секс… – упав на дно арбы участковый из последних сил сдерживал обезумевшего от страха ишака. – Что еще за секс?! – кричал Ережеп. – Отвечай, когда спрашивают! – Секс… Сексенбаев… – Сколько мешков везешь? – Одиннадцать… –Так вот, гражданин Сексенбаев… – Ережеп понизил голос, но официального тона не менял. – Твое преступление еще хуже моего. Так что, или ты рвешь все бумажки о моей аварии или я еду с заявлением в райотдел. Спокойной ночи! Теперь этот Сексенбаев сидел за дастарханом потупив взор, словно не было на земле человека более кристального и скромного… «А этот завскладом… – Ережеп шумно потянул носом, эх, уж он-то знал кое-что про этого… – Да черт с ними, воистину, невинны только младенцы». Наконец наступило седьмое августа одна