Не путевый твой отец и ты негодник! – Доржан впав в отчаяние, сделал два крупных глотка и словно решив: не дело снова ставить бутылку на землю, заговорил, продолжая держать ее в руке. – Вы все противные! Ходить столько времени и вспомнить, когда до женитьбы остается только месяц! Хватит, молчи! – Он не дал Бонапарту раскрыть и рта. – Завтра приду опять. Подхлестни себя. У тебя даже нет желания стремиться к поправке. – Доржан опрокинув остаток водки, спрятал пустую бутылку в нагрудной карман. – Про себя моли бога! Бонапарт! Какой ты там Бонапарт! – И засмеялся вдруг громко. – Если бы бедные французы услышали, в каком состоянии лежит их Бонапарт в колхозе «Жидели», то как бы они повели себя?! Не только услышали, но посмотрели бы явившись сюда!.. Ах-ха-ха! Так и надо ему, Бонапарту! – дойдя до выхода, повернулся назад: – Не пей водку! Она и доконала тебя! – и качаясь, вышел вон. Состояние Бонапарта действительно ввергло в беспокойство родственников. Когда осталось десять дней до поездки за невесткой, знакомая нам «чрезвычайная комиссия» вновь собралась к обеду в доме Абдашима. По решению комиссии, Бонапарт был обследован муллой, вечером его очищали белой курицей, зарезали черного барашка и дали мясо ее отведать людям, повезли Бонапарта на ночевку к могиле святого, за внешной стороной юрты несколько раз палили из ружья. Но все не дало ни каких результатов. Родственники и близкие перебрали все и сидели не зная что делать и тут в дом заглянул Масакбай. – По Московскому телевидению через час начинается сеанс Кашпировского. Он – настоящий святой. Ставит на ноги старца, прикованного в течении сорока лет к постели и у тех, у кого нет на голове волос вырастает целая шевелюра. Надо перенести телевизор в юрту, где лежит Бонапарт. – Там нет розетки, — сказала младшая дочь Абдашима, полностью информированная о всех делах. – Раз нет, то надо его поддерживая под локоть, привести в комнату, где находится телевизор. Так и сделали… Когда до начала сеанса оставалось десять минут, Доржан и Масакбай привели Бонапарта и уложили его перед телевизором. Дети, старики и старухи, жаждавшие давно увидеть этот сеанс, были отправлены в соседский дом. Сеанс начался. Не то подействовал Кашпировский, или же под влиянием известным им обстоятельств, ибо скоро Масакбай и Доржан начали подремывать. Обычно, человек, оказавшийся под властью волшебства сеанса не должен был просыпаться до получения специального приказа, но эти двое, вздрагивая, то