400;»>Когда пошел четвертый месяц его пребывания в боль нице, жена привела к нему детей. Всех троих, сыновей и «очку. При виде отца они не бросились, как прежде, со всех сторон к нему на шею, а, застенчиво улыбаясь, стояли «потупившись. Когда же Жадигер подошел к ним и поцеловал в щеки, средний сын и дочка заплакали. Молча запла кали. Жадигеру будто в сердце шило воткнули. В детстве он тоже молча плакал и знал, что так плачет только тот, кто осознает безысходность свалившейся на него беды и сми ряется с пою. Похоже, что даже его дочка, своенравная и прихотливая, оставила свои капризы, придавленная недетскими заботами: Вот что задело Жадигера. Ему стало горько от скован ных поз детей, от того, что в их взглядах не было больше веселого озорства, там застыли послушание и кротость. Возможно, они знали о его положении от матери, потому что никто из троих не спросил даже о том, когда он выйдет из больницы. Во всем, что с ним произошло, Жадигер винил только себя. Было воскресенье. Они, несколько мужчин, поехали в соседний совхоз к приятелю, как говорится, «поднять на строение». Приятель работал трактористом. Когда кончи лась выпивка, хозяин и гости сели на трактор и поехали в колхозную лавку. Дорога была грязной и скользкой. На обратном пути в самом опасном месте трактор пошел юзом и завалился на бок… У Жадигера было сотрясение мозга, сломаны четыре ребра и правая ключица, в двух местах повреждена слепая кишка. «Травма, полученная в состоянии алкогольного опьянения» — к такому заключению пришли врачи и лишили Жадигера оплаты по больничному листу. К сожале нию, были почему-то забыты четырнадцать лет его честного труда, никому в голову не пришло, что спиртное он пил редко. — Мы продали двух овечек,— сообщила в один из своих приездов жена. Он ничего не ответил. — Оба мальчика из школьной формы выросли. У старшего локти совсем протерлись, вот и пришлось продать… Он опять не проронил ни слова. — Было бы здоровье,— сказала жена, отводя взгляд лишь бы ты поправился… Я про овец сказала к тому, что бы ты, когда вернешься домой, не спрашивал, куда их дели. Так что тебе врачи-то говорят? Жадигер ответил, что дела его идут неплохо, что только однажды на кишках разошлись швы, но врачи вновь их зашили, и когда швы зарастут, его выпишут. — Силы небесные! —