зная, что делать, стояла на палубе. Затем, стараясь выглядеть такой же оживленной, как и прежде, сказала Панину: — С одной стороны правильно, что Назаров не пришел. Я тоже сегодня как-то не особенно расположена к тому, чтобы гулять. Она посмотрела на часы: — Через час мне должна позвонить невестка из Алма-Аты… Есть разговор у нас. Ну, я пойду. — Жамал… Сагатовна, — сказал Панин, запнувшись на ее отчестве. – Как вас понимать? Назаров ведь обидится. — Не обидится. Объясните ему, — Жамал, ступая осторожно, начала спускаться по трапу. Она чувствовала на своих лопатках насмешливый, полный издевки взгляд Панина, и по ее спине пробежала ознобная дрожь. Затем она ускорила шаг, быстро удаляясь от теплохода. Панин ее не останавливал. Со стороны, кажущееся незначительным происшествие, однако наждаком прошлось по сердцу Жамал, испортив ей настроение. Мысли ее сталкивались, душа словно раскололась на части, одна из которых поедом ела другую, дескать, избалованная же ты, если так болезненно реагируешь на малейшее движение бровей старых знакомых. И от этих мыслей ей стало еще хуже, сама не своя от душевного расстройства, она не заметила, как оказалась возле корпуса. Возле вахты, повернувшись к доске, на которой висели ключи, протянула руку к номеру 137 и увидела, что ключа на месте нет. Вахтерши тоже не было. В темной стороне правого коридора женщина по имени Тетя Дуся мыла полы. — Тетя Дуся, не у вас ключи от моей комнаты? – спросила она, полагая, что после уборки комнаты та забыла повесить ключи на место. Женщина неспешно приблизилась и сказала: — Ваши ключи взяла комендант. — Почему? — Разве они мне скажут, почему? — Странно, — сказала Жамал, нервно дернув плечом. – Зачем коменданту ключи? В полной растерянности, ничего не понимая, она поднялась на второй этаж, подошла к комнате. Комната была закрыта. Когда она стояла так в прострации, к ней подошла дежурная по этажу. — Жамал Сагатовна, — сказала она спокойным голосом. – Вы… Не зайдете ли в комнату коменданта? Она ждет вас. Жамал медленно, словно боясь, что земля разверзнется под ногами, подошла и, затаив дыхание, открыла дверь в комнату коменданта. — Можно к вам? — О-о, проходите, проходите! – поднялась ей навстречу полная женщина, приветливо улыбаясь. Передние ее зубы были сплошь в тусклом золоте.