дна. — Да, вы конечно правы, — Жамал оторвала взгляд от моря и, собираясь с мыслями, повернулась к нему. — Я, наверное, сегодня помешала вашим планам? — Н-нет. Успеем сегодня сделать рейс в Артек, и этого нам хватит. До вечера времени еще достаточно. Для нас главная цель — прогулять вас, — сказал Назаров, щелкая зажигалкой и прикуривая. Он бросил на Жамал смеющийся взгляд. — Спасибо. Тем не менее как-то неловко. Ходишь тут со своей неуместной просьбой и чувствуешь себя какой-то обузой. — Все же подвергаете сомнению наше искреннее расположение и приязнь к вам. Не так ли? Конечно, конечно, так, — Назаров, по-ребячьи обиженно надул губы и нарочито сердито стряхнул с сигареты пепел в сторону моря. — Не обижайтесь на это, — сказала Жамал с улыбкой, испытующе глядя на капитана, дескать, правду говорит или просто шутит. – Наш долг – сказать об этом. Не злоупотреблять же добротой, словно ненасытная пучина, поглощая вашу щедрость. Назаров посмотрел на часы, потом радостно добавил: — Жамал Сагатовна, наш теплоход будет на рейде примерно час. По просьбе команды мы хотим этот час посвятить завтраку. Прошу вас следовать за мной. Назаров махнул одной рукой на дальний конец теплохода, а другой взял Жамал под руку. — К чему такие хлопоты обо мне? Еды предостаточно и там, — и Жамал кивнула неопределенно куда-то в сторону берега. — Что вы, я далек от мысли, что тамошний народ положил зубы на полку. Все же будет бессовестно с нашей стороны не поухаживать как следует за гостьей, вступившей на наш борт. Было достаточно солнечно, воздух прозрачен, небо безоблачно, поэтому стол накрыли не в каюте капитана, а на палубе. Двое или трое проворных парней во главе с Мичманом Паниным в мгновение ока принесли и установили в середине палубы переносной зонт, стол и стулья под ним. Затем завалили стол всевозможными яствами и фруктами. За здоровье Жамал говорили множество тостов. Не забыли и Заманбека, который был далеко. Много раз повторили, какой он умный, деятельный, прозорливый и талантливый организатор. Назаров, поднимая бокал за здоровье Заманбека, сказал, что когда подвизался простым рабочим на промыслах Аральского моря, именно Заманбек направил его на учебу. — Я виноват, перед ним в большом долгу, — сказал он, сокрушенно качая головой. – Получается, я обманул его. Огонь любви ослепил меня, и я не заметил,